Оружие татаро монголов. Монгольские доспехи

Одежда монгольских воинов 1200-1300 годов

Ядро монгольского войска, начавшего покорение мира, состояло из конных монголов-кочевников, вся жизнь которых была одной непрерывной подготовкой к войне. Те самые приемы, что использовались для выживания в дикой степи, для выпаса скота и охоты, применялись монголами на войне.
Монгольскую армию можно рассматривать как монгольское общество, ориентированное на войну.
Что касается одежды и экипировки монгольского воина, то достоверных сведений о них до сих пор не очень много.

На голове монголы носили характерную шапку из войлока и меха.
Основной костюм и легкой и тяжелой конницы соответствовал повседневной одежде монгольского кочевника — простая тяжелая шуба перехватывалась на поясе ремнем, на котором висела сабля. Кроме нее монгол мог иметь при себе кинжал и, вероятно, топор.
Добротные и весьма удобные сапоги шились из войлока и кожи.
Под доспехами и шубой была шелковая рубаха, служившая для улавливания стрел, которые пробили доспехи. Как было давно известно, стрела причиняет серьезные ранения не тогда, когда попадает в человека, а когда извлекают ее зазубренный наконечник. Шелковую рубаху стрела, приостановленная доспехами, не пробивала,
а затягивала в рану. Поэтому извлечь наконечник, обернутый шелком, не представляло особого труда.

Легкий лучник
На голове воина отороченная мехом войлочная шапка малгай.
Довольно длинный, до середины голеней, халат лучника — дегель — запахнут по косой на правую сторону.
Левая пола фиксировалась пуговицей или завязкой.

Рукава были или длинные, ниже кистей, сужающиеся книзу, или широкие и короткие.

На ногах воина монгольские сапоги из толстой кожи:

Монгольская армия составляла костяк Монгольской империи, а строилась она по образцу, который был создан Чингисханом.
В основе армии лежал десятичный принцип. Узы личной верности связывали десятников (арбаи) с сотниками (джагун), тысячниками (мингхан) и темниками (гумен). Эта простая система позволяла легко поддерживать вертикальную связь.

Низшим подразделением был десяток (арбан), 10 десятков составляли сотню (джагун), 10 сотен сводились в тысячу (минган), 10 тысяч составляли тумэн,
10 гумэнов — «знамя» (туг).
Отдельной, совершенно самостоятельно действующей войсковой единицей, армией, считалось соединение из двух тумэнов.
К моменту смерти Чингисхана монгольская армия насчитывала порядка 129000 человек.
Внешний вид монголо-татарского воина был очень своеобразен. Особенно примечательна монгольская мужская прическа.

Макушку и волосы над бровями выбривали, оставляя посередине, над переносицей, узкую и длинную, «ласточкиным хвостом» раздвоенную челку, а длинные волосы сзади заплетали за ушами в две, реже в четыре и даже шесть кос.
Косы обязательно сворачивались в кольца и завязывались бантиками, а у знати — и нитками жемчуга.

Конный монгольский воин
На всаднике стеганый халат с косым запахом и узкими длинными рукавами, стеганые штаны и сапоги.
Нередко всадники одевали мягкий панцирь хатангу деель, представлявший собой длинный кафтан с фигурными листовидными оплечьями, шившийся из слоеной кожи, войлока и прочной ткани и часто простеганный металлическими пластинками.

Весьма необходимой приналлежностью снаряжения был колчан. Известен только один тип монгольских колчанов — открытый, имевший деревянный, обтянутый берестой каркас, и овальной формы горизонтально срезанные горловину и днище с постепенным расширением стенок от приемника к днищу.
Что касается днища, то они, скорее всего, изготавливались из какого-то органического материала, видимо, кожи или войлока, так как в погребениях они не сохранились.
Береста для колчанов снималась со ствола продольным разрезом, стороны ее заводились одна на другую и сшивались прочными нитями.
Стрелы в таких колчанах хранились наконечниками вниз, при этом их число на один колчан было не более тридцати штук.
Колчаны крепились к поясу при помощи железных колец и крючков. Судя по положению колчанов в могилах, их носили у пояса на левом боку.
На ногах воина сапоги, которые назывались гуталы. Их конструкция была приспособлена для езды в жестком седле во время быстрой скачки, когда всадник стоит на стременах, то есть для определенной, выработанной веками посадки.
Такие сапоги шили из юфтовой кожи, плиса, сукна или замши, с прямыми голенищами, на толстой подошве с войлочными прокладками и жесткими загнутыми кверху носками.
В зимнее время на них надевали меховые унты, которые назывались бойтог.
Что интересно, у монгольских всадников отсутствовали шпоры.

Монгольский тяжеловооруженный конный воин
Наличие тяжеловооруженных конных воинов в составе монгольского войска разрушает ставшее стереотипным представление о том, что монгольская армия состояла лишь из легковооруженных конных лучников.
На голове всадника металлический шлем дулга с конским хвостом, забралом и стрелкой, защищавшей нос:

Кстати, шлемы на головах у монгольских воинов изображаются всеми источниками. Это говорит о том, что шлем был вторым по значению компонентом их зaшитного вооружения.
Назывался такой шлем дуулга и, как и все центральноазиатские образцы, был, склепан из нескольких металлических пластин, соединенных наклепками.
Шлем имел сфероконическую форму высотой 18-22 см, рант и невысокое навершие, увенчанное небольшим острым шпилем или трубочкой для плюмажа.
Специфически монгольскими признаками были горизонтальные или вертикальные фигурные козырьки и крестообразные забрала.
Шею воина прикрывала широкая полоса прикрепленных к оголовью железных пластин или кольчужное прикрытие для всего лица.

Доспехи воина состоят из соединенных с помощью кожаных ремешков металлических пластин:

Монгольский твердый панцирь хуяг, согласно исследованиям, имел два варианта структуры:
• ламеллярную — пластины имели вытянутую прямоугольную форму, верхний край которых был закруглен;
• ламинарную — поперечные пластины:

Ламинарный панцирь был более тяжел и неудобен, но зато был быстрее и проще в изготовлении.
Иногда панцири были комбинированного типа — ламеллярный с ламинарными пластинами:

Ламеллярные панцири были двух видов:
• своеобразный «корсет» на лямках, с разрезами по бокам и реже — спереди или на спине, прямоугольными наплечниками до локтей и такими же набедренниками до середины голени или до колен. Весил 4-5 кг.;

• кафтан с разрезами oт горла до подола спереди и от крестца до подола сзади, с прямоугольными и реже листовидными оплечьями до локтя и ниже. Весил до 16 кг.

Похожим был покрой и защитных кафтанов из кожи, которую упрочняли при помощи кипячения и склеивали а несколько слоев. Сверху полоски кожи монголы покрывали лаком.
Дополнительной деталью татаро-монгольского панциря служили и деревянные накладные щитки, основным функциональным назначением которых было прикрытие незащищенных панцирем частей тела воина: ног — от голеностопов до колен, рук — от кисти до локтя, а также груди и плеч.
Зачастую монгольские воины носили и так называемые мягкие доспехи из многослойной ткани или из толстого войлока, усиленные небольшими металлическими дисками, а также кольчуги, которые в больших количествах захватывались у покоренных народов.

На боевом коне конские доспехи — личина (маска) и кояр (панцирь).
«Кояр» — слово не монгольское: здесь мы видим русскую передачу тюркского слова егар «седло», «покрытие коня».
Ламеллярный железный и ламинарный кожаный конские панцири монголов состояли из:
• нагрудника;
• двух боковин;
• накрупника;
• нашейника из двух частей, висевших по бокам шеи.

Монгольский лук – оружие победы Чингисхана.

Военное превосходство монголов было колоссальным, но чем оно объяснялось? Историки по-разному объясняют причины монгольских побед: одни говорят о талантах монгольских полководцев, о маневренной тактике, другие – о жесткой дисциплине, о четкой военной организации. Так в чем же заключалась причина этих побед? Ответ на этот вопрос был одной из задач посольства, направленного римским папой ко двору монгольского хана. Возглавлявший это посольство ученый монах Плано Карпини оставил подробное описание оружия и тактики монголов.

Плано Карпини акцентирует внимание на стрелковом вооружении и стрелковой тактике монголов: «…Надо знать, что если можно обойтись иначе, они неохотно вступают в бой, но ранят или убивают людей и лошадей стрелами, а когда люди и лошади ослаблены стрелами, тогда они вступают с ними в бой». В заключение посол дает рекомендации о том, как противостоять татарам: нужно иметь хорошие луки и закаливать стрелы, как это делают монголы, а чтобы уберечься от монгольских стрел, нужно иметь двойные латы.

С выводами Плано Карпини перекликается свидетельство армянского царевича Гайтона. «С ними очень опасно начинать бой, – рассказывал Гайтон в 1307 г., – так как даже в небольших стычках с ними так много убитых и раненых, как у других в больших сражениях. Это является следствием их ловкости в стрельбе из лука, так как их стрелы пробивают все виды защитных средств и панцирей…»

Таким образом, свидетельства источников сходятся на том, что монголы уклонялись от ближнего боя, что они были сильны главным образом в стрелковом бою. Монголы были прекрасными лучниками, они выпускали тучи стрел, которые летели дальше, чем у других народов, и ударяли с такой силой, что убивали лошадей и пробивали доспехи всадников. Монголы обладали необычно мощными луками, которые к тому же позволяли поддерживать высокий темп стрельбы, – такой вывод следует из свидетельств современников.

По данным китайских источников, сила натяжения монгольского лука составляла не менее 10 доу (66 кг), что по крайней мере в полтора раза превышало мощность цзиньских луков (7 доу, или 46 кг). Х. Мартин определяет силу монгольских луков в 166 фунтов (75 кг) и отмечает, что они не уступали знаменитым английским лукам, погубившим французское рыцарство в битвах при Креси и Пуатье. Н. Н. Крадин также отмечает превосходство монгольских луков над европейскими. Ю. Чамберс оценивает силу монгольских луков в 46-73 кг, а английских – в 34 кг. После английских луков самыми мощными луками в Европе были венгерские, это были луки гуннского типа, и их натяжение оценивается специалистами в 32 кг, напомним, что эти луки противостояли монгольским в битве при Шайо, которая закончилась страшным разгромом венгров. Луки среднеазиатских тюрок X в. также были гуннского типа с максимальным натяжением в 100 ратлей (32 кг).

Небольшие размеры монгольского лука делали его удобным для конного лучника; это позволяло точнее прицеливаться и вести стрельбу в высоком темпе – до 10-12 выстрелов в минуту. Можно сравнить военный эффект появления монгольского лука с эффектом другого фундаментального открытия – появления автоматического оружия в XX в. Скорострельность монгольского лука имела не меньшее значение, чем его мощность, она позволяла монгольским воинам сокращать дистанцию боя, давала им уверенность в том, что противник не устоит перед «ливнем стрел».

Новому луку соответствовал новый господствующий тип стрел. В монгольское время получили преобладание стрелы с плоскими наконечниками в форме лопатки или трилистника – так называемые срезни. Большинство плоских стрел имело ширину пера до 25 мм и вес до 15 граммов. Однако наряду с обычными срезнями довольно часто встречались огромные наконечники длиной до 15 см, шириной пера в 5 см и весом до 40 граммов. При обычном соотношении веса наконечника и стрелы (1 : 5, 1 : 7) стрела с таким наконечником должна была весить 200-280 граммов. Тяжелые стрелы были еще одним свидетельством мощи монгольского лука, они обладали огромной убойной силой и предназначались для поражения лошадей.

Дальность стрельбы из монгольского лука достигала 320 м, а дальность английского лука – 230 м. В Эрмитаже хранится каменная стела, найденная в 1818 г. близ Нерчинска; надпись на этой стеле говорит о том, что когда в 1226 г. Чингисхан устроил праздник по поводу одной из своих побед, победитель в соревновании стрелков Есугей Мерген пустил стрелу на 335 алда (538 м). Однако на таком расстоянии было практически невозможно попасть в цель, и прицельная дальность стрельбы из лука монгольского типа была гораздо меньше, она составляла 160-190 м. Впрочем, реальное преимущество более мощного лука состоит не в его дальнобойности, а в том, что он позволяет использовать более мощную стрелу, позволяющую пробивать доспехи. Стрела татарского лука XVI в. на расстоянии 200 м убивала лошадь или пробивала кольчугу навылет. По мощи лук не уступал аркебузам, а по скорострельности намного превосходил их, однако научиться стрелять из лука было намного сложнее, чем научиться стрелять из аркебузы.

Современные спортивные луки имеют силу натяжения «всего лишь» 23 кг, но стрельба из них требует хорошей физической подготовки, и даже спортсмену непросто выпустить за день соревнований около сотни стрел. Луки монгольского типа требовали необычайно сильных рук, император Фридрих II особо отмечал, что у монголов «руки сильнее, чем у других людей», потому что они постоянно пользуются луком. Плано Карпини свидетельствует, что монголы с трехлетнего возраста учили своих детей стрелять из лука, постепенно увеличивая его размеры. Таким образом они наращивали мускулатуру рук и отрабатывали механизм стрельбы на уровне условных рефлексов. Воинам других народов было чрезвычайно трудно, а иногда и невозможно научиться хорошо стрелять из монгольского лука, даже если бы он достался им в качестве трофея.

Новое оружие требовало применения тактики, которая обеспечила бы использование всех его преимуществ. Монгольская легкая кавалерия мчалась вдоль фронта противника, поливая его дождем стрел; если же противник переходил в атаку, то она обращалась в мнимое бегство, но во время этого «бегства» лучники, обернувшись назад, расстреливали своих преследователей и их лошадей. Мощный лук и массивные стрелы позволяли убивать лошадей, и, действительно, цитированные выше источники свидетельствуют, что поражение лошадей было едва ли не главным элементом этой тактики. Если же противник упорно держался на своей укрепленной позиции, то в атаку шел полк «мэнгэдэй» – это название означает «принадлежащие богу», т. е. «смертники». Задача «мэнгэдэй» состояла в том, чтобы (возможно, ценой больших потерь) завязать ближний бой, а затем симулировать бегство и все-таки вынудить противника преследовать лучников.

«Монгольские полководцы стремились к решительному столкновению с противником, – пишет Ю. С. Худяков. – Вера в свою непобедимость была столь велика, что они вступали в бой с превосходящими силами противника, стараясь подавить его сопротивление массированной стрельбой. Однако в ближнем бою, если противник проявлял стойкость, их возможности были ограничены. Поэтому монголы старались разъединить силы врага, применяя различные уловки». Таким образом, тактика монголов была в основном стрелковой, но эффективность стрельбы была столь велика, что Р. П. Храпачевский сравнивает ее с огневой мощью регулярных армий нового времени. Р. П. Храпачевский и Ю.С. Худяков полагают, что лишь развитие огнестрельного оружия положило предел господству конных лучников.

Из книги “Война и общество.” автор Нефедов С.А.

Оружие и доспехи воинов-монголов (часть вторая)

В ближнем бою монгольские воины использовали целый арсенал: копья, легкие дротики, пальмы, топоры, булавы. Дротики имели небольшие черешковые и втульчатые железные наконечники с длинным шипом для крепления в древке. Но дротик при наличии прекрасных луков был вспомогательным оружием. Но вот копья отличались большим разнообразием. Плано Карпини сообщал, что монголы «на шейке железа копья имеют крюк, которым, если могут, стаскивают человека с седла». Сами наконечники имели длинное и узкое перо в форме ромба или вытянутого треугольника. А вот копья, имеющие широкое перо, для боя со всадниками, не имеющими доспехов, использовались редко. В этом плане шире использовалась так называемая пальма, имевшая вид массивного ножа, на длинном копейном древке. Это было колюще-рубящее оружие, заимствованное, как полагают, у лесных охотников.

Миниатюра из «Сборника летописей» Рашид ад-Дина. XIV в. Чингисхан в окружении своих нукеров. (Национальная библиотека Франции, Париж).

Плано Карпини обязательным оружием монгольского воина называет топор, которых у монголов было несколько типов. По мнению М.В. Горелика, были даже топоры, предназначавшиеся для метания. Но письменных свидетельств такому их применению нет, хотя о метании франциски – топора франкских воинов, известно.

Седьмой рисунок иллюстрированной свитка «Мёко сурай экотоба» о монгольском вторжении в Японию. Изображен самурай Такезаки Сиенада, сражающийся с монголами и битве при Бундзи в 1274 г.

В ближнем бою использовались слабо изогнутые сабли. Археологи находят их не слишком часто, но находят. Находят и перекрестия от них. В частности, немало таких перекрестий обнаружено в районе Золотаревского городища под Пензой. Рукояти располагались к лезвию под небольшим углом. Причем, клинковым оружием, как самым дорогим, пользовались наиболее знатные воины. Менее знатные пользовались булавами, причем нередко простейшими с боеголовкой, вырезанной из комля дерева, чему есть подтверждения в изобразительных источниках. На рукоятке имелось крепление для ременной петли, в которую продевалась рука. Позднее для повышения эффективности булавы ее гладкую ударную часть стали дополнять гранями и ребрами-лопастями. Многолопастную булаву русские воины называли «шестопером» (шесть перьев), или «пернач» (если перьев больше шести). Судя по миниатюрам не чурались монголы и прямых мечей, вывезенных, скорее всего, в качестве трофеев из Китая. Во всяком случае вряд ли бы монголы, завоевав Китай, упустили бы возможность использовать взятые там богатые трофеи, в том числе мечи и копья.

Еще одна иллюстрация из свитка «Мёко сурай экотоба». Очевидно, что далеко не все изображенные здесь монгольские воины имеют металлические доспехи. На данном рисунке таких всего трое.

Что же касается защитного вооружения, то здесь необходимо отметить следующий интересный факт. Так, среди находок в юго-восточной части страны известны сфероконические шлемы с высоким шпилем и железными масками-личинами, со странными горбоносыми лицами и характерным каплевидным разрезом глаз, широкими бровями вразлет и усами, загнутыми кверху. Одни исследователи полагали, что они имели явно бутафорский характер, а в бою не применялись, другие, что принадлежали они воинам Древней Руси. А.И. Соловьев отмечает, что М.В. Горелику все же удалось доказать, что данные шлемы с личинами имеют отношение к защитному вооружению монголов. Антропологический тип, изображенный на маске, отражает «древний алтайский идеал мужа-героя», который «продержался в Азии, несмотря на смену народов, языков и рас, с V в. до н. э. по XV в. н. э.».

Интересно его мнение, что в бою эти маски производили на противника тяжкое впечатление. И не только своим «мертвым» металлическим лицом с блестящими живыми глазами, но и своим чуждым антропологическим типом, который обычно всегда выглядит угрожающе. Например, античные писатели постоянно подчеркивали то, какое отталкивающее впечатление производили на римлян своим монголоидным обликом гунны. Соответственно коренным обитателям Северной Азии, которые принадлежали к монголоидной расе, был также неприятен европейский тип. Недаром они называли европейцев людьми с птичьими глазами и носами, а японцы так и вовсе длинноносыми варварами. Но понятно, что эти шлемы принадлежали знати, чтобы выделяться среди своих подчиненных и иметь вид бесстрастный и суровый.

Пластинчатый доспех из склеенных между собой кожаных пластин, детали которого были обнаружены на месте сражения с монголами в Японии. (Исторический музей в Генко, Япония)

Шлемы остальной части монгольского войска известны, главным образом, по изображениям. Собирали их из нескольких (от двух до восьми) кованных секторов, причем соединительные швы этих пластин на куполе закрывались еще и узкими пластинами, на которых фигурно вырезались края. Украшением служил и резной фестончатый край металлической пластины, скреплявшей основание тульи у шлема. Если эти накладные пластины делали из вороненого металла, то тогда купол обычно полировали, что добавляло изделию нарядности. Бармицы были, скорее всего, кожаными. «Шлем же сверху железный или медный, — сообщает Плано Карпини, — а то, что прикрывает кругом шею и горло, — из кожи. И все эти куски кожи составлены указанным выше способом», — то они были связаны между собой ремешками из кожи. Немногие из сохранившихся шлемов по нижнему краю имеют отверстия. Это значит, что бармица у них была кольчужной, и имела два куска, один из которых подвешивался к шлему сзади, а другой, — спереди. При этом в основании тульи делались полукруглые вырезы для глаз. Судя по изображениям в манускриптах, существовали также войлочные бармицы с наушами, укрепленными кожей и металлическими бляшками.

Корейским шлем XV – XVII вв. Вес 1882.4 г. (Метрополитен-музей, Нью-Йорк)

Монгольский шлем с наушами из Музея монгольского вторжения в Генко, Япония. Вес 2 кг.

Монгольский шлем, аналогичного типа. (Исторический музей в Генко, Япония)

Что же касается защитного вооружения, то у монголов оно также получило широчайшее – подчеркнем это слово – «широчайшее», распространение. Некоторые историки даже считали, что все монгольские воины носили тяжелое вооружение, ибо имели доспехи из кожи и металла. Обратившись к японским миниатюрам, из манускриптов, повествующих о попытках монгольского вторжения в Японию, мы, однако, увидим, что доспехи носили не все воины. Тем не менее находки на месте боев показывают, что защитное снаряжение монголы имели. По технологии изготовления они подразделялось на несколько видов. Прежде всего, это ламеллярные панцири из костяных и металлических пластинок, бригандины, а также ламинарные доспехи и доспехи из крупных пластин. Детали ламеллярных панцирей практически не отличались от тех, что использовали воины Южной Сибири и Центральной Азии в это же время. Крупнопластинчатые латы представляли собой панцири металлических прямоугольников либо квадратов толщины в один миллиметр, которые сначала приклепывали горизонтальными рядами к ремням, а затем эти полосы собирали в единый доспех. Получались яруса пластин, располагавшихся так, что они частично заходили ряд за ряд. Иногда эти панцирные пластины приклепывали на ткань или же кожаную основу.

У бригандин, как и на Западе, подбивали металлом внутреннюю поверхность доспехов, так, что на поверхности оставались лишь головки заклепок. Ламинарные латы выделывались из широких кожаных лент, склеенных между собой в несколько слоев и прошитых нитками. Но в XV веке технология изменилась: полосы уже не привязывали друг к другу, а ковали из железа и приклепывали к ремням на изнанке. Применялись и оригинальные комбинированные панцири с последовательным чередованием ламинарного и ламеллярного наборов.

Тибетский доспех с последовательным чередованием ламинарного н ламеллярного наборов. (Королевский арсенал, Лидс, Англия)

Панцири из кожи покрывали лаком и раскрашивали красками в зеленый, розовый, красный и оранжевый цвета, а также украшали декоративными вышивками. Панцири, целиком сделанные из металла, либо чернили, либо, напротив, полировали их так, «что человек может видеть в них свое лицо». И хотя такая полировка явно сокращала срок их службы, эстетика в данном случае брала верх над всякой целесообразностью. Пластины многократно проковывались «вхолодную», что из-за поверхностного наклепа повышало их прочность.

Оригинальный монгольский доспех из костяных пластинок. (Исторический музей в Генко, Япония)

Порой монгольские панцири походили на длинные кафтаны с большим, до самого крестца разрезом сзади и с лопастями-оплечьями, закрывавшими руки до локтей. Такие доспехи, изготовленные из жестких материалов, монгольские воины называли «хуяг» и «худесуту хуяг», что можно перевести как «панцирь, прошитый ремнями».

Реконструкция монгольского военного костюма эпохи вторжения в Японию. (Исторический музей в Генко, Япония)

Согласно описанию Плано Карпини, монгольские доспехи XIII века состояли из четырех деталей: нагрудника, наспинника, соединявшегося с нагрудником застежками на боках. Обе детали прикреплялись друг к другу при помощи железных дуг, огибавших тело наподобие лямок. Руки от плеча и до кисти защищались длинными наплечниками, прикреплявшимися к этим же дугам, а ноги закрывали прямоугольные набедренники, прикреплявшиеся к нагруднику.

Многие доспехи походили на халат, и тоже были длиннополые, до самых щиколоток (хотя встречались и короткие, похожие на куртку с короткими рукавами), третьи имели длинные, до самых кистей рук, оплечья. Но обычно оплечья прямоугольной формы или же фигурной, делавшей их похожими на лист дерева, доходили лишь до локтей. С XIV века их конструкция изменились. Теперь оплечья стали иметь вид узких металлических полос, уступами наклепанных в горизонтальном положении на несколько ремней, расположенных вертикально. А их привязывали к выпуклым металлическим пластинам, которые защищали плечи воина.

На месте высадки монголов в Японии были найдены и вот такие железные стремена. (Исторический музей в Генко, Япония)

А вот так вполне могли выглядеть монгольские кони той эпохи. (Зоопарк в Праге)

Использовались монголами и «мягкие» доспехи, что опять-таки хорошо видно на миниатюрах, посвященных монгольскому вторжению в Японию. Их называли «хатангу дегель», что означало «твердый, крепкий халат». Скорее всего, именно эти плотные «стеганки» и были наиболее массовой военной одеждой. В XIII веке к ним изнутри стали пришивать крупные металлические пластины, а с внешней стороны и на груди, и на спине крепить металлические накладные диски (в русской оружейной традиции их называют зерцалами), также обнаруженные археологами при раскопках. В XIV веке в комплекты защитного вооружения начинает все шире входить кольчуга, которая ранее среди монголов не имела распространения.

Щит из прутьев, оплетенных нитками, на вооружении тимуридского всадника. Но такими же щитами пользовались и монголы. (Королевский арсенал, Лидс, Англия)

«Щит у них, — сообщает Плано Карпини, — сделан из ивовых или других прутьев, но мы не думаем, чтобы они носили их иначе, как в лагере для охраны императора и князей, да и то только ночью». Круглые щиты такого типа сильно пружинят, и таким образом легко гасят удары, нанесенные клинковым оружием, но стрелы с плоскими наконечниками хорошо входят между прутьями, из-за чего делали их, как правило, двух и трехслойными, а в центре размещали традиционный металлический умбон. Также использовали дерево и многослойную кожу.

Тибетский меч XVIII – XIX вв. Длина 99,1 см. Общий вес:1173,7 г. (Метрополитен-музей, Нью-Йорк)

Монгольские конские доспехи, появившиеся у них, кстати, раньше, чем аналогичные доспехи, стали применяться европейцами, подробно описаны в труде Плано Карпини. Судя по нему, они были ламинарного типа и имели вид нескольких крупных деталей, которыми боевого коня закрывали с обоих боков «от хвоста до головы и связываются у седла. сзади седла на спине и. на шее». Грудь лошади прикрывал нагрудник; другой кусок закрывал круп. «В этом куске они делают отверстие, через которое выставляют хвост», — отмечал папский легат. И далее он называет длину такого панциря: «Все части простираются до колен или до связей голеней». Шея лошади тоже была защищена панцирной пластиной, а морда — железной маской. Есть все основания считать, что под этими доспехами могла быть войлочная стеганая попона, чтобы металлические или костяные пластинки не натирали кожу лошади, и чтобы впитывать пот.

Источники:
1. Джиованни дель Плано Карпини. История Монголов. Гильом де Рубрук. Путешествие в Восточные страны / Перевод А. И. Малеина. — М.: Государственное издательство географической литературы, 1957.
2. 2.Козин С. А. Сокровенное сказание монголов. — М.: Товарищество научных изданий КМК, 2002.
3. Мэн-да бэй-лу («Полное описание монголо-татар») / Пер. Н. Ц. Мункуева. — М.: Наука, 1975.
4. Письмо брата Юлиана о монгольской войне // Исторический архив. — 1940. — Т. 3. — С. 83—90.
5. Рашид ад-Дин. Сборник летописей / Пер. с персидского О. И. Смирновой, редакция проф. А. А. Семенова. — М., Л.: Издательство Академии Наук СССР, 1952. — Т. 1, кн. 2.

Источники:

http://uniforma-army.ru/mongolia-1200.php
http://pikabu.ru/story/mongolskiy_luk__oruzhie_pobedyi_chingiskhana_5551878
http://topwar.ru/133596-oruzhie-i-dospehi-voinov-mongolov-chast-vtoraya.html