Экипировка монгольского воина времен чингисхана. Монгольский лук: передовое оружие монголов
Одежда монгольских воинов 1200-1300 годов
Ядро монгольского войска, начавшего покорение мира, состояло из конных монголов-кочевников, вся жизнь которых была одной непрерывной подготовкой к войне. Те самые приемы, что использовались для выживания в дикой степи, для выпаса скота и охоты, применялись монголами на войне.
Монгольскую армию можно рассматривать как монгольское общество, ориентированное на войну.
Что касается одежды и экипировки монгольского воина, то достоверных сведений о них до сих пор не очень много.
На голове монголы носили характерную шапку из войлока и меха.
Основной костюм и легкой и тяжелой конницы соответствовал повседневной одежде монгольского кочевника — простая тяжелая шуба перехватывалась на поясе ремнем, на котором висела сабля. Кроме нее монгол мог иметь при себе кинжал и, вероятно, топор.
Добротные и весьма удобные сапоги шились из войлока и кожи.
Под доспехами и шубой была шелковая рубаха, служившая для улавливания стрел, которые пробили доспехи. Как было давно известно, стрела причиняет серьезные ранения не тогда, когда попадает в человека, а когда извлекают ее зазубренный наконечник. Шелковую рубаху стрела, приостановленная доспехами, не пробивала,
а затягивала в рану. Поэтому извлечь наконечник, обернутый шелком, не представляло особого труда.
Легкий лучник
На голове воина отороченная мехом войлочная шапка малгай.
Довольно длинный, до середины голеней, халат лучника — дегель — запахнут по косой на правую сторону.
Левая пола фиксировалась пуговицей или завязкой.
Рукава были или длинные, ниже кистей, сужающиеся книзу, или широкие и короткие.
На ногах воина монгольские сапоги из толстой кожи:
Монгольская армия составляла костяк Монгольской империи, а строилась она по образцу, который был создан Чингисханом.
В основе армии лежал десятичный принцип. Узы личной верности связывали десятников (арбаи) с сотниками (джагун), тысячниками (мингхан) и темниками (гумен). Эта простая система позволяла легко поддерживать вертикальную связь.
Низшим подразделением был десяток (арбан), 10 десятков составляли сотню (джагун), 10 сотен сводились в тысячу (минган), 10 тысяч составляли тумэн,
10 гумэнов — «знамя» (туг).
Отдельной, совершенно самостоятельно действующей войсковой единицей, армией, считалось соединение из двух тумэнов.
К моменту смерти Чингисхана монгольская армия насчитывала порядка 129000 человек.
Внешний вид монголо-татарского воина был очень своеобразен. Особенно примечательна монгольская мужская прическа.
Макушку и волосы над бровями выбривали, оставляя посередине, над переносицей, узкую и длинную, «ласточкиным хвостом» раздвоенную челку, а длинные волосы сзади заплетали за ушами в две, реже в четыре и даже шесть кос.
Косы обязательно сворачивались в кольца и завязывались бантиками, а у знати — и нитками жемчуга.
Конный монгольский воин
На всаднике стеганый халат с косым запахом и узкими длинными рукавами, стеганые штаны и сапоги.
Нередко всадники одевали мягкий панцирь хатангу деель, представлявший собой длинный кафтан с фигурными листовидными оплечьями, шившийся из слоеной кожи, войлока и прочной ткани и часто простеганный металлическими пластинками.
Весьма необходимой приналлежностью снаряжения был колчан. Известен только один тип монгольских колчанов — открытый, имевший деревянный, обтянутый берестой каркас, и овальной формы горизонтально срезанные горловину и днище с постепенным расширением стенок от приемника к днищу.
Что касается днища, то они, скорее всего, изготавливались из какого-то органического материала, видимо, кожи или войлока, так как в погребениях они не сохранились.
Береста для колчанов снималась со ствола продольным разрезом, стороны ее заводились одна на другую и сшивались прочными нитями.
Стрелы в таких колчанах хранились наконечниками вниз, при этом их число на один колчан было не более тридцати штук.
Колчаны крепились к поясу при помощи железных колец и крючков. Судя по положению колчанов в могилах, их носили у пояса на левом боку.
На ногах воина сапоги, которые назывались гуталы. Их конструкция была приспособлена для езды в жестком седле во время быстрой скачки, когда всадник стоит на стременах, то есть для определенной, выработанной веками посадки.
Такие сапоги шили из юфтовой кожи, плиса, сукна или замши, с прямыми голенищами, на толстой подошве с войлочными прокладками и жесткими загнутыми кверху носками.
В зимнее время на них надевали меховые унты, которые назывались бойтог.
Что интересно, у монгольских всадников отсутствовали шпоры.
Монгольский тяжеловооруженный конный воин
Наличие тяжеловооруженных конных воинов в составе монгольского войска разрушает ставшее стереотипным представление о том, что монгольская армия состояла лишь из легковооруженных конных лучников.
На голове всадника металлический шлем дулга с конским хвостом, забралом и стрелкой, защищавшей нос:
Кстати, шлемы на головах у монгольских воинов изображаются всеми источниками. Это говорит о том, что шлем был вторым по значению компонентом их зaшитного вооружения.
Назывался такой шлем дуулга и, как и все центральноазиатские образцы, был, склепан из нескольких металлических пластин, соединенных наклепками.
Шлем имел сфероконическую форму высотой 18-22 см, рант и невысокое навершие, увенчанное небольшим острым шпилем или трубочкой для плюмажа.
Специфически монгольскими признаками были горизонтальные или вертикальные фигурные козырьки и крестообразные забрала.
Шею воина прикрывала широкая полоса прикрепленных к оголовью железных пластин или кольчужное прикрытие для всего лица.
Доспехи воина состоят из соединенных с помощью кожаных ремешков металлических пластин:
Монгольский твердый панцирь хуяг, согласно исследованиям, имел два варианта структуры:
• ламеллярную — пластины имели вытянутую прямоугольную форму, верхний край которых был закруглен;
• ламинарную — поперечные пластины:
Ламинарный панцирь был более тяжел и неудобен, но зато был быстрее и проще в изготовлении.
Иногда панцири были комбинированного типа — ламеллярный с ламинарными пластинами:
Ламеллярные панцири были двух видов:
• своеобразный «корсет» на лямках, с разрезами по бокам и реже — спереди или на спине, прямоугольными наплечниками до локтей и такими же набедренниками до середины голени или до колен. Весил 4-5 кг.;
• кафтан с разрезами oт горла до подола спереди и от крестца до подола сзади, с прямоугольными и реже листовидными оплечьями до локтя и ниже. Весил до 16 кг.
Похожим был покрой и защитных кафтанов из кожи, которую упрочняли при помощи кипячения и склеивали а несколько слоев. Сверху полоски кожи монголы покрывали лаком.
Дополнительной деталью татаро-монгольского панциря служили и деревянные накладные щитки, основным функциональным назначением которых было прикрытие незащищенных панцирем частей тела воина: ног — от голеностопов до колен, рук — от кисти до локтя, а также груди и плеч.
Зачастую монгольские воины носили и так называемые мягкие доспехи из многослойной ткани или из толстого войлока, усиленные небольшими металлическими дисками, а также кольчуги, которые в больших количествах захватывались у покоренных народов.
На боевом коне конские доспехи — личина (маска) и кояр (панцирь).
«Кояр» — слово не монгольское: здесь мы видим русскую передачу тюркского слова егар «седло», «покрытие коня».
Ламеллярный железный и ламинарный кожаный конские панцири монголов состояли из:
• нагрудника;
• двух боковин;
• накрупника;
• нашейника из двух частей, висевших по бокам шеи.
О вооружении монголов времен Чингисхана
Рисунок Михаила Горелика.
Отрывок из обзорной статьи востоковеда, исследователя истории оружия, искусствоведа Михаила Горелика – об истории монгольского доспеха. Автор более 100 научных работ ушел из жизни почти ровно год назад. Значительную часть своей научной деятельности посвятил изучению военного дела древних и средневековых народов Евразии.
Источник – Горелик М. В. Ранний монгольский доспех (IX – первая половина XIV в.) // Археология, этнография и антропология Монголии. Новосибирск: Наука, 1987.
Как показано в работах последнего времени (18), основные компоненты монгольского средневекового этноса мигрировали в Монголию, до того занятую в основном тюрками, из Южного Приамурья, Западной Маньчжурии на протяжении IX–XI вв., вытеснив и частично ассимилировав своих предшественников. В начале XIII в. при Чингисхане происходит консолидация в единый этнос практически всех монголоязычных племен и омонголенных тюрок, тунгусов, тангутов Центральной Азии.
(Крайний восток Евразии, притязания на который монголам так и не удалось реализовать: Япония)
Сразу же вслед за этим в течение первой половины XIII в.гигантскими завоеваниями Чингисхана и его потомков неизмеримо расширяется территория расселения монгольского этноса, при этом на окраинах идет процесс взаимной ассимиляции пришельцев и местных кочевников – тунгусо-маньчжуров на востоке, тюрков –на западе, причем в последнем случае в языковом отношении тюрки ассимилируют монголов.
Несколько иная картина наблюдается в сфере материальной и духовной культуры. Во второй половине XIII в. складывается культура империи чингизидов, при всем региональном разнообразии единая в социально престижных проявлениях – костюме, прическе(19), украшениях(20) и, конечно же, в воинском снаряжении, особенно доспехе.
Для понимания истории монгольского доспеха следует выяснить следующие вопросы: традиции доспеха Приамурья VIII–XI вв., Забайкалья, Монголии, юго-запада Центральной Азии и Алтае-Саянского нагорья к XIII в.,а также кочевников Восточной Европы и Зауралья к этому же периоду.
К сожалению, по доспеху интересующего нас периода, бытовавшему на территории Внешней Монголии и Северо-Западной Маньчжурии, опубликованных материалов нет. Зато по всем остальным регионам опубликован вполне репрезентативный материал. Достаточно широкое распространение металлического доспеха показывают находки панцирных пластин в Северном Приамурье(21) (см. рис. 3, 11–14), соседствующем с местами первоначального обитания монголов, в Забайкалье(22) (см. рис. 3, 1, 2, 17, 18), где с периода переселения кочевал род Чингисхана. Немногочисленные, но яркие находки происходят с территории Си-Ся (23) (см. рис. 3, 6–10), много остатков кыргызских панцирей(24) обнаружено в Туве и Хакасии.
Особенно же богат материалами Синьцзян, где находки вещей (см. рис. 3, 3–5) и особенно обилие исключительно информативной живописи и скульптуры позволяют чрезвычайно полно и подробно представить развитие здесь доспеха во второй половине I тыс.(25), и не только в Синьцзяне, но и в Монголии, где находился центр первых каганатов тюрок, уйгуров и киданей. Таким образом, можно смело утверждать, что монголам IX–XII вв. был прекрасно известен и достаточно широко ими применялся металлический ламеллярный панцирь, не говоря уже о доспехе из твердой и мягкой кожи.
Образец скифского доспеха со знаменитого золотого гребня из кургана Солоха.
Кстати, этиологическая легенда монголов (как и тюрок) характеризует их именно как железоделов, их самый почетный титул – дархан, как и имя основателя державы – Темучин, означают мастеров железного дела(29).
Оснащенность защитным вооружением монголов на протяжении последних десятилетий XII – первых десятилетий XIV в. можно, хотя и весьма приблизительно, определить по письменным источникам.
Лубчан Данзан в «Алтан Тобчи» приводит следующий рассказ: однажды на Темучина, еще до создания им державы, напали в дороге 300 татар. Темучин и его воины разбили вражеский отряд, «сто человек убили, двести захватили. забрали сто коней и 50 панцирей»(30). 200 пленных вряд ли повели пешими и раздетыми – достаточно было связать им руки и привязать поводья их коней к своим торокам.
Следовательно, сто захваченных коней и 50 панцирей принадлежали 100 убитым. Значит, панцирь имел каждый второй воин. Если такое положение имело место в обычной стычке смутного времени в глубине степей, то в эпоху создания империи, громадных завоеваний, эксплуатации производственных ресурсов городов оснащенность защитным вооружением должна была увеличиться.
Так, Насави сообщает, что при штурме города «все татары надели свои доспехи»(31) (именно панцири, как пояснил нам переводчик текста З. М. Буниятов). По сведениям Рашид ад-Дина, оружейники при хулагуидском хане Газане поставляли в казенные арсеналы при плохой организации дела 2 тыс., а при хорошей – 10 тыс. полных комплектов вооружения, в том числе и защитного, в год, причем в последнем случае оружие в большом количестве поступало и в свободную продажу. Дело в том, что к концу XIII в. наблюдался кризис кар-ханэ – казенных фабрик, где работали в полурабских условиях сотни мастеров, собранных монгольскими ханами.
Роспуск мастеров, при условии определенной квоты поставок в казну, для свободной работы на рынок сразу же позволил в несколько раз увеличить выпуск вооружения (воинам вместо раздачи оружия из арсеналов стали давать деньги для его покупки на рынке)(32). Но на первых порах, в эпоху завоеваний, устройство карханэ на базе эксплуатации ремесленников, захваченных в областях с оседлым населением, должно было давать большой эффект.
Осада монголами Багдада в 1221 г.
На монголов XIII в. можно экстраполировать данные по ойратам и халхинцам XVII и начала XVIII в. В монголо-ойратских законах 1640 г. о панцирях говорится, как об обычном штрафе: с владетельных князей – до 100 шт., с их младших братьев – 50, с невладетельных князей – 10, с чиновников и княжеских зятьев, знаменосцев и трубачей – 5, с телохранителей, воинов категорий лубчитэн («панцирник»), дуулгат («шлемоносец»), дэгэлей хуякт («тегилейник» либо «носитель тегилея и металлического панциря»), а также простолюдинов, если у последних есть панцири,– 1 шт.(33) Доспехи – панцири и шлемы – фигурируют в составе калыма, трофеев, они были объектами кражи, ими награждали, за спасенный от огня и воды панцирь владелец отдавал лошадь и овцу(34).
Отмечено в законах и производство панцирей в степных условиях: «Ежегодно из 40 кибиток 2 должны делать латы, если не сделают, то оштрафовать конем или верблюдом»(35). Позже, спустя почти 100 лет, на оз. Тексел из местной руды, которую ойраты издавна сами добывали и в лесу плавили в горнах, они получали железо, делали сабли, панцири, латы, шлемы, такого дела мастеров у них там было около 100 чел., – как писал об этом кузнецкий дворянин И. Сорокин, бывший в ойратском плену(36).
Кроме того, как говорила одна ойратка жене русского посла И. Унковского, «по вся лета сбирают со всех улусов в Ургу к контайше до 300 и больше баб и чрез целое лето за свой кошт шьют к латам куяки и платье, которое посылают в войско»(37). Как видим, в условиях кочевого хозяйства простые виды доспехов изготовлялись и неквалифицированными работниками, сложные – профессиональными мастерами, которых было достаточно много и каким в эпоху Чингисхана был, скажем, странствующий кузнец Чжарчиудай-Эбуген, спустившийся к хану с горы Бурхан-Халдун(38). Постоянно, как о чем-то обычном (имея в виду само применение), говорится о монгольском доспехе в европейских источниках XIII в.(39)
А. Н. Кирпичников, писавший о слабости защитного вооружения татаро-монголов, ссылался на сведения Рубрука(40). Но этот очевидец путешествовал в мирное время и, кроме того, отмечая редкость и иноземное происхождение металлических панцирей у монголов, мимоходом упомянув в числе другого оружия их панцири из шкур, выделил лишь экзотический, по его мнению, доспех из твердой кожи(41). Вообще, Рубрук был крайне невнимателен к военным реалиям, в отличие от Плано Карпини, чьи подробные описания являются первоклассным источником.
Основным изобразительным источником для изучения раннего монгольского доспеха служат иранские миниатюры первой половины XIV в. В других работах (42) нами было показано, что практически во всех случаях на миниатюрах изображены чисто монгольские реалии – прическа, костюм и вооружение, разительно отличающиеся от тех, которые мы видели в мусульманском искусстве до середины XIII в., и до деталей совпадающие с реалиями в изображениях монголов в китайской живописи эпохи Юань.
Монгольские воины. Прорисовка с юаньской живописи.
В последней, правда, практически нет батальных сюжетов, но в произведениях религиозного содержания(43) запечатлены воины в доспехах, отличающихся от традиционных сунских, чертами лица напоминающие «западных варваров». Скорее всего, это монгольские воины. Тем более, что они похожи на монголов с картины «Сказание о монгольском нашествии» («Моко сурай экотоба эмаки») из императорской коллекции в Токио, приписываемой художнику Тоса Нагатаке и датируемой примерно 1292 г.(44)
О том, что это именно монголы, а не китайцы или корейцы монгольской армии, как иногда полагают(45), свидетельствует национальная монгольская прическа некоторых воинов – косы, уложенные в кольца, опускающиеся на плечи.
ПРОДОЛЖЕНИЕ – на АРД.
Примечания
18 Кызласов Л. Р. Ранние монголы (к проблеме истоков средневековой культуры) // Сибирь, Центральная и Восточная Азия в средние века.– Новосибирск, 1975; Кычанов Е. И. Монголы в VI – первой половине XII в. // Дальний Восток и соседние территории в средние века.– Новосибирск, 1980.
16 Горелик М. В. Монголы и огузы в тебризской миниатюре XIV–XV веков // Mittelalterliche Malerei im Orient.– Halle (Saale), 1982.
20 Крамаровский М. Г. Торевтика Золотой Орды XIII–XV вв.: Автореф. дис. . канд. ист. наук.– Л., 1974.
21 Деревянко Е. И. Троицкий могильник.– Табл. I, 1; III. 1–6; XV,7, 8, 15–18 и ел.; Медведев В. Е. Средневековые памятники. – Рис. 33, 40;табл. XXXVII, 5, 6; LXI и ел.; Леньков В. Д. Металлургия и металлообработка. – Рис. 8.
22 Асеев И. В., Кириллов И. И., Ковычев Е. В. Кочевники Забайкалья в эпоху средневековья (по материалам погребений).– Новосибирск, 1984.–Табл. IX, 6, 7; XIV, 10,11 ; XVIII, 7; XXI, 25, 26; XXV, 7, 10, И-
23 Ян Хун. Сборник статей. – Рис. 60.
24 Сунчугашев Я. И. Древняя металлургия Хакасии. Эпоха железа.– Новосибирск, 1979.– Табл. XXVII, XXVIII; Худяков Ю. В. Вооружение. –Табл. X–XII.
23 Горелик М. В. Вооружение народов.
26 Черненко Е. В. Скифский доспех.– Киев, 1968.
27 Горелик М. В. Сакский доспех // Центральная Азия. Новые памятникикультуры и письменности.– М., 1986.
28 Thordeman В. Armour. ; Gamber О. Kataphrakten, Clibanarier, Norman-nenreiter // Jahrbuch der Kunsthistorischen Sammlungen in Wien.– 1968.–Bd 64.
29 Кычанов Е. И. Монголы. – С. 140–141.
30 Лубсан Данзан. Алтан тобчи («Золотое сказание») / Пер. Н. А. Шастиной.– М., 1965.– С. 122.
31 Шихаб ад-Дин Мухаммед ан-Насави. Жизнеописание султана Джалалад-Дина Манкбурны / Пер. 3. М. Буниятова.– Баку, 1973.– С. 96.
32 Рашид ад-Дин. Сборник летописей / Пер. А. Н. Арендса.– М.– Л.,1946.- Т. 3.- С. 301–302.
33 Их цааз («великое уложение»). Памятник монгольского феодального права XVII в./Транслитерация, пер., введ. и коммент. С. Д. Дылыкова.– М.,1981.- С. 14, 15, 43, 44.
34 Там же.– С. 19, 21, 22, 47, 48.
35 Там же.– С. 19, 47.
36 См.: Златкин И. Я. История Джунгарского ханства.– М., 1983.–С. 238–239.
37 Там же.– С. 219.
38 Козин А. Н. Сокровенное сказание.– М.– Л., 1941.– Т. 1, § 211.
39 Матузова В. И. Английские средневековые источники IX–XIII вв.–М., 1979.– С. 136, 137, 144, 150, 152, 153, 161, 175, 182.
40 Кирпичников А. Н. Древнерусское оружие. Вып. 3. Доспех, комплекс боевых средств IX–XIII вв. // САИ Е1–36.– Л., 1971.– С. 18.
41 Путешествия в восточные страны Плано Карпини и Рубрука / Пер.И. П. Минаева.– М., 1956.– С. 186.
42 Горелик М. В. Монголы и огузы. ; Gorelik M. Oriental Armour.
43 Murray J. К. Representations of Hariti, the Mother of Demons and thetheme of «Raising the Aims-howl» in Chinese Painting // Artibus Asiae.– 1982.–V. 43, N 4.– Fig. 8.
44 Бродский В. Е. Японское классическое искусство.– М., 1969.– С. 73;Heissig W. Ein Volk sucht seine Geschichte.– Dusseldorf –’ Wien, 1964.–Gegentiher S. 17.
45 Turnbull S. R. The Mongols.– L., 1980.– P. 15, 39.
Справка
Михаил Викторович Горе́лик (2 октября 1946, Нарва, ЭССР — 12 января 2015, Москва) — искусствовед, востоковед, исследователь истории оружия. Кандидат искусствоведения, старший научный сотрудник Института востоковедения РАН, академик Академии художеств Республики Казахстан. Автор более 100 научных работ, значительную часть своей научной деятельности посвятил изучению военного дела древних и средневековых народов Евразии. Сыграл большую роль в развитии художественной научно-исторической реконструкции в СССР, а затем и в России.
Какие приемы и маневры делали монгольскую армию Чингисхана силой, способной завоевать мир от моря до моря
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
В последнее время «в этих ваших интернетах» появляется все больше «мнений» о том, Монголия никогда не создавала одну из величайших империй в истории человечества, никакого ига на Руси не было, а если и было, то походило на симбиоз двух народов. Археологические и летописные источники, конечно же, говорят совершенно о другом. Впрочем, сегодня речь пойдет вовсе не о всякой противной «фоменковщине», а о вещах предметных – том, что сделало монгольскую армию несокрушимой силой, способной построить державу от моря до моря по заветам Чингисхана.
Однако сначала хочется сказать буквально пару слов о стратегии монгол. Орды кочевников вовсе не двигались «куда-то» туда. Очень большое значение татаро-монголы уделяли разведке как глобальной – стратегической, так и тактической. Информацию для армии собирали в первую очередь многочисленные послы. Кроме того, монголы активно собирали информацию, которую были готовы продать различные купцы.
Вторым этапом разведки была отправка военной экспедиции, которая должна была пройти разведкой боем. Очень часто такие набеги на Руси и в Европе ошибочно принимали за полноценное вторжение. Но самое главное в том, что монгольская армия использовала стратегию монолитного удара, обрушиваясь на врага всей ордой с нескольких направлений, применяя тактику террора: сжигая поселения, убивая местных жителей (часть угонялась в полон) и грабя. Все это делалось с целью того, чтобы у покоренных народов еще долго не появилось желания выступить против такой силы.
При этом единого экспедиционного войска никогда не было. Монголы наступали, разбившись на несколько больших отрядов. Делалось это в первую очередь для того, чтобы лошадям было что есть. К слову, одной из важнейших задач разведки и был как раз поиск маршрутов с достаточным количеством пастбищ.
«Автомат Калашников» своего времени
О том, что монголы были превосходным лучниками, сегодня не говорит только ленивый. В действительности, все было куда проще и скоромнее. «Исключительными» и «особенными» лучниками относительно других степных кочевников войны армии Чингисхана (и его потомков) никогда не были. Хотя бы потому, что комплектовалась армия все из тех же народов степи. Однако, относительно других народов, кочевники с детства державшие лук стреляли действительно хорошо. Господство лучников достигалось в первую очередь не каким-то невероятным мастерством, а большим количеством стреляющих, а также интенсивностью обстрела.
Другое дело составной лук, который появился в степи задолго до монголов, однако был в очередной раз улучшен ими. Оружие состояло из деревянной основы (плеч), а также роговой и вставки и жилы на спине. Сухожилие и рог позволяли достичь наилучшей эффективности метания стрелы, относительно луков из цельного куска дерева.
Лук имел при себе каждый всадник (а хороший и правильный всадник должен был иметь два лука – китайского образца и ближневосточного). При воине было минимум два колчана по 30 стрел, а также набор запасных тетив, которые также делалась из сухожилий старых животных (запасные тетивы имели лучники всех народов, так как они сов временем изнашивались и лопались). При этом, важнейшим элементом был кожаный промасленный чехол, в котором хранился лук вне боя. Оружие это было весьма прихотливым и нуждалось в бережном уходе. Кроме того, в походном состоянии лук держали ослабленным – со снятой тетивой.
Интересный факт: весь комплект для стрельбы из лука монголы называли сайдак. Очень часто под ним носился нож, который так и назывался подсайдачный нож.
Из основного оружия монгольской орды прямо происходила главная тактика боя. Конный ближний бой армии чингизитов не любили. Вступали в него только в крайнем случае или когда противник уже достаточно ослаб. Большого количества тяжелой ударной конницы в армии монголов не было, поэтому войска чаще всего действовали по принципу «бей и беги»: затевали перестрелку и убегали обратно, заставляя противников гнаться за ними. Под видом отступления, легкая монгольская конница выматывала врага, а затем почти безнаказанно расстреливала со всех сторон.
Режь, руби, коли – круглоглазых не щади
Холодное оружие у монгол было самое разное. Все войны имели при себе ножи и небольшие топорики, которые, несмотря на скромный размер лезвия, были крайне эффективны, в том числе против брони. Богатые тяжеловооруженные войны вооружались клинковым оружием – саблями. Реже имели при себе мечи, в том числе палаши. Популярностью пользовались и скромные на вид, но весьма действенные булавы. Широко были распространены и копья с крючьями. Последние могли использоваться, в том числе для того, чтобы стаскивать с коней вражеских всадников, когда дело доходило до рукопашной. Войны победнее чаще всего помимо лука имели небольшие копья, реже дротики.
Однако, как уже было отмечена – основная ставка всегда делалась именно на легкую конницу и лучную перестрелку. Засыпание врага стрелами со всех стороны было не только дико эффективным, но также производило страшный деморализующий эффект. Любопытно, что туже тактику монголы применяли и при штурме городов. Большая концентрация лучников просто засыпала защитников на стенах стрелами. Там, где на стене можно было выставить 3 человек, под стеной можно было держать всех 30.
Вторая шкура
Доспехи монгольские воины называли словом хуяг. Под ним подразумевался чаще всего весь комплекс брони, которая в целом, мало чем отличалась от того, что использовали на тот момент во всем остальном мире. Легковооруженные всадники чаще всего вообще не носили какой-либо брони, реже имели кольчуги, совсем редко облачались в ламеллярный или ламинарный панцирь. Первый представлял собой броню из сплетенных между собой пластин. Второй (более редкий доспех) почти всегда был металлическим и состоял из нескольких больших подвижных пластин.
Состоятельные войны также могли позволить себе шлемы, разной степени богатства от самых простых до очень роскошных с масками, вместо тривиальных наносников. Почти все они относились к типу шишак, имели полусферическую форму и острое наведшие на макушке. Зимой монголы носили меховые шапки, а также одевались в теплые овчинные тулупы. Наконец, многие всадники имели при себе совсем небольшие круглые щиты.
Китайские диковинки
Завоевание Китая очень сильно помогло монгольской армии в дальнейшем. Именно там монголы довели до ума свой и без того эффективный составной лук. Там же, они получили доступ к китайскому инженерному делу. Осадные мастера из Поднебесной активно привлекались к штурму самых надежных и недоступных для обычной армии крепостей. На пике могущества монгольская армия активно пользовалась античной метательной артиллерии. Позднее, нанимались инженеры способные создавать более современные машины, а именно – требушеты.
Помимо этого в монгольских войсках периодически попадалась такая китайская экзотика, как арбалеты, многозарядные арбалеты и даже пороховые метательные бомбы. О наличии последних свидетельствует одна из японских гравюр. Впрочем, такое вооружение массового распространения не имело.
Хочется узнать еще больше всего интересного? Как насчет того, чтобы прочесть о том, как рыцари ходили в туалет в доспехах и еще 8 занимательных фактов, которые помогут взглянуть на них под другим углом и понять, как все было на самом деле.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Источники:
http://uniforma-army.ru/mongolia-1200.php
http://asiarussia.ru/articles/10893/
http://novate.ru/blogs/290519/50530/
